Пeтипa был нe прoмax: присвoил чужoe
Бaлeт «Тaлисмaн» Пeтипa пoстaвил в 1889 гoду (тo eсть рoвнo зa oдин гoд дo «Спящeй крaсaвицы»). Музыку к нeму нaписaл извeстный дирижeр и кoмпoзитoр Риккaрдo Дригo, и этo прoизвeдeниe стaлo пeрвым eгo «пoлнoмeтрaжным бaлeтoм» (дo этoгo сoчинил исключительно oднoaктный «Зaчaрoвaнный лeс»). Прeмьeрa прoшлa 25 янвaря в бeнeфис итaльянскoй бaлeрины Элeны Кoрнaльбa, oднoй изо тex тaнцoвщиц, кoтoрыx в Итaлии нaзывaли prima ballerina assoluta. В русскoм бaлeтe нaступaлa эрa итaльянoк-виртуoзoк, нa кoтoрыx в ближaйшee дeсятилeтиe и будут стaвиться всe спeктaкли: «Спящaя крaсaвицa», «Щeлкунчик», «Лeбeдинoe oзeрo», «Рaймoндa»…
Дeйствитeльнo, пoнaчaлу считaлoсь, чтo либрeттo «Тaлисмaнa» нaписaл сaм Пeтипa. Oднaкo нeзaдoлгo дo прeмьeры в пeтeрбургскиx гaзeтax пoявилoсь сooбщeниe, чтo eгo нaстoящий aвтoр — мoскoвский дрaмaтург Кoнстaнтин Тaрнoвский. Гaзeтa «Минутa» тoгдa писaлa: «Лeт дeвять тoму нaзaд К.A. Тaрнoвский пo прeдлoжeнию В.П. Бeгичeвa, тoгдaшнeгo инспeктoрa рeпeртуaрa мoскoвскиx тeaтрoв, нaписaл прoгрaмму бaлeтa «Талисман» и передал ее г-но Собещанской, которая со своей стороны вручила программу г. Петипа, которого предполагалось вызвать в Москву для постановки сего балета». Но спектакль маловыгодный увидел свет, и Тарновский о нем позабыл, того) (времени не прочел в прессе харч нового балета Петипа. А Петипа сообразно своему обыкновению присвоил импровизация себе, но после переговоров Тарновского с театральной дирекцией в афише появились плохо автора: Тарновский и Петипа.
Исступленный успех сопровождал этот лицедейство в те годы, когда возлюбленный шел на сцене. Посередине прочим, до революции до своей популярности «Талисман» соперничал с самим «Лебединым озером». Только, как ни странно, для премьере был сдержанно принят публикой. Невзирая на виртуозность, Корнальба невыгодный обладала актерским дарованием и, по образу писала критика, «была маловыразительно холодна и никакого впечатления далеко не оставляла». Рецензенты тогда назвали «Талисман» «тщедушным хореографическим произведением». Восторги начались после того…
После скорого отъезда Корнальба изо России в спектакле дебютировала Варварка Никитина, и тон рецензий отчетливо изменился, а после того, подобно ((тому) как) в 1895 году Петипа возобновил балет на любимицы публики Пьерины Леньяни (в начале того но года стала первой исполнительницей в «Лебедином озере»), ему веков)) сопутствовал громадный успех.
Кшесинская в образе бокала шампанского
В 1909 году балет вернул получи и распишись сцену Николай Легат, сократив его, переставив отдельные сцены и дав некоторым героям иные, более соответствующие индийской тематике спектакля имена: (на)столь(ко), повелительница небесных духов Тинания стала у Легата Амравати, ее дочерь Элла — Нирити, а бог ветра Циклон — Вайю. Эту партию для премьере в 1909 году станцевал «бог танца» Вацлав Нижинский.
Вайю — Вездесущий ветра и воздушного пространства в ведическом пантеоне богов. В Ведах Вайю описывается сиречь обладающий необыкновенной красотой, перебрасывающийся на своей колеснице, запряженной двумя али тысячей лошадей во всех направлениях и очищающий сферы от злых влияний. То верно, сестра Вацлава Нижинского, Бронислава, утверждает в своих воспоминаниях, как роль Нижинского в постановке Легата именовалась Бурей, но скорее всего сие ошибка памяти. «В новой постановке Никаха Легат поручил главную мужскую партия Зефира Нижинскому, переименовав его подле этом в Урагана, — пишет возлюбленная. — Вацлаву балет не нравился, я признать себя виновным не могу он и имел в нем большенный успех». Упоминает Нижинская и реакцию критики возьми выступления ее брата: «Про выступления Нижинского Вотан из критиков писал, чего сцена Мариинского театра мала про великолепных прыжков Нижинского»; второй утверждал, что Нижинский «взвивался стремительно на такую высоту, зачем голова его скрывалась по (по грибы) порталом сцены».
Нирити держи премьере 1909 года танцевала Ольгуха Преображенская, это был ее последний бенефис. А роль магараджи Нурредина исполнил Мотя Фокин. Более чем сквозь год 31 января в партии Нирити вышла и Опасная красота Кшесинская, которая должна была играть на премьере, но подвернула ногу. Присутствие этом новые костюмы Шервашидзе настолечко поразили балерину, что симпатия заказала у него костюмы к своим выступлениям без- только в «Талисмане», но и в «Дочери фараона». В своих мемуарах симпатия писала: «Талисман» всегда был моим удачным балетом, и дупелину выигрышным. Но с тех пор, будто со мной стал играть в нем П. Владимиров, балет настоящий еще больше выиграл — когда-никогда во втором действии Владимиров изображал Гения ветра и вылетал получи сцену, неся меня сверху своем плече, это производило огромное впечатление». Зоил Юрий Беляев даже узрел в Кшесинской ремер шампанского, который танцовщик преподносил публике.
Крайний раз этот балет появился держи афишах в 1926 году: его возобновили исполнение) выпускного спектакля Ленинградского хореографического училища, в котором торжество произвели танцы Ольги Иордан и Алексея Ермолаева. Самый на этого 16-летнего выпускника его преподаватель Владимир Пономарев переделал и а ещё более оснастил виртуозной техникой мужские вариации с «Талисмана».
Гром и молнии получи сцене
Что же сие был за «Талисман»? Делать за скольких и в «Баядерке», более раннем балете Мариуса Петипа, бери сцене перед зрителями представала таинственная древняя Индия, загадочные небесные благовония, раджи, индийские воины, факиры, заклинатели василиск, танцовщицы-баядерки. А кроме того, вторично и невольницы, и купцы на делийской базарной площади — наравне в «Корсаре». Ведь действие разворачивается вот владениях царя Дели Акдара, неизмеримо и занесло магараджу из Лагора — Нурредина. Лагор (Лахор), напомним, находится держи территории современного Пакистана, да тонкостями географии Петипа ни во веки веков не заморачивался: балет — поэзия условное.
Запутанный и невнятный интрига с обилием действующих лиц в четырех действиях, семи картинах, с прологом, эпилогом и апофеозом повествует о фолиант, как дочь повелительницы небесных духов Нирити (в среднем мы ее будем по части привычке называть) в сопровождении бога ветра Вайю спускается для землю для прохождения положенного богам испытания: симпатия не должна поддаваться земным искушениям, как-нибудь еще потеряет бессмертие. Но Анаит влюбляется в земного человека Нурредина, кой случайно завладел подаренным ей матерью охраняющим талисманом. За исключением. Ant. с этого талисмана Нирити невыгодный сможет вернуться на небесная лазурь, а тот человек, что завладеет им, потребно добровольно его отдать.
Гляди на том, как Нирити со своим спутником богом ветра Вайю ищут оброненный талисман, и построена сюжетная план спектакля. Центральный дуэт первого акта, что вместе с Корнальба танцевал исполняющий для премьере роль Нурредина Панюта Гердт, так и назывался — L`etoile perdue («Потерянная звезда»). Провидение ветра с помощью волшебного жезла ранее во втором акте вызывал духов всех стихий и приказывал им зафиксировать потерянную звезду.
В поисках звезды герои балета побывали и в чудно красивом саду царя Дели Акдара, идеже должна была состояться процедура бракосочетания Нурредина и дочери Акдара Домаянти; и бери делийском рынке, где Провидение ветра Вайю представал в одежде брамина, а Нирити была его рабыней, которую возлюбленный пытался продать Нурредину в метаболи на звезду; и в охотничьей лачужке, много Нурредин приносил похищенную получи и распишись базаре и засунутую в мешок дщерь богини.
Однако отнюдь безграмотный сюжет, а роскошь оформления, крупномасштабность постановки и, конечно, хореография сделали «Талисман» столько популярным. По сообщению рецензентов, в одном всего прологе вокруг повелительницы небесных духов для премьере в Санкт-Петербурге располагалась большая соединение гениев воздуха, состоящая изо 56 человек, а в конце третьего поступки «заключительное pa d`action дает величественный хор. В танцах и живых группировках участвует сильнее 200 (!!!) человек».
«Взвился занавес, и представилась подлинно превосходная декорация Бочарова, — писала «Петербургская газета». — Высокий тут сказался мастер и виртуоз своего дела! Живописные группы, разношерстность и роскошь костюмов — все сие вызвало заслуженные рукоплескания публики». А до сих пор более поражали спецэффекты, которыми, именно, и приманивали публику. «Поднявшаяся метель, громы и молнии» сопровождали ли) не каждый выход Бога ветра, близ появлении которого в конце первой картины первого образ действий, как сообщает либретто, кров индийского жилища — бамбуковой хижины ткача Наля, идеже происходит первая картина, текстуально раскрывалась и Бог ветра «вместе с Эллой (неужели Нирити. — П.Я.) поднимался в воздух». В картине, изображавшей аид духов подземелье вместе с героями и со всеми духами уходило ниц, а из люка выходило фосфорическое факел.
А венчал этот балет, (как) будто, собственно, и все балеты Петипа, заключение-апофеоз, где расступались стены горной лачужки, в которой развивались перипетии последнего действия, и перед взорами публики бери троне восседала Повелительница небесных духов, окруженная феями, сильфидами и гениями, а ниоба с талисманом в руке (наконец в таком случае Нурредин ей его отдал) приготовилась взбежать. Но… увидев магараджу плачущим и поняв, аюшки? он умрет без нее, отпускала звезду и бросалась сверху грудь возлюбленного. Так, предпочтя страстная) небесам, она отказывалась с бессмертия. В общем, как век, любовь побеждала!
Танец с яйцами и потуги суицида
И всюду сюжет сопровождали поп-танцы. Как писал рецензент «Петербургской газеты»: «Петипа поработал, в духе говорится, в поте лица и поставил такое огромное количество танцев, адажио и картинных групп, какое хватило бы возьми два балета».
В хижине ткача Наля, несравненно первоначально и спускались с небес Нирити и Вайю, самовольно Наль и его невеста Нерильи танцевали Danse Hindoue, т.е. индусский танец, который был «вариантом нашей закавказской лезгинки». А спустя время Нирити танцевала «Танец первых ощущений», прикасаясь к незнакомым ей земным предметам, и, во вкусе повествует либретто, «выражала ту услада, которую эти новые ощущения ей доставляли».
В садах царя Акдара — о достижение красоты — в сцене La Ruse («Хитрость») с земли неожиданно вырастали кусты бенгальских розанов, и с каждого выходила танцовщица. А царицей цветов в этом саду была Нирити, помпезно исполнявшая танец «Бенгальская роза». Потом шел танец драгоценных камней, в которые превратились пахучки стихий, «грациозно выпрашивая звезду» у Нурредина. Было у Петипа и видимо-нев других не менее удивительных танцев. Как например, индийский катхак, исполненный «восточной неги и пластических движений», сиречь танец гималайских горцев. А и танец джеллалабадских баядерок, «полный гибких, грациозных и красивых движений». А вальс яиц, естественно, подававшийся почти французским названием La danse des oeufs, назвался в такой степени, потому что его стрелочница (Жукова 1-я) танцевала, держа в руках корзиночку, наполненную яйцами. Бадняк спустя Петипа в «Спящей красавице» сочинил про Жуковой партию Красной Шапочки, в руках у которой была совершенно та же корзина, только лишь уже без яиц, хотя с пирожками.
Перед зрителем представала искусство зрелого 71-летнего Петипа… Петипа последнего периода. И в балете «Талисман» штуцер подводил предварительные итоги своего творчества. Многие эпизоды вызывали параллели с другими балетами, шедшими сверху петербургской сцене, в том числе и самого Петипа. Сделано по объемистому либретто по видимости, что некоторые фрагменты списаны в «Талисмане» с «Баядерки», другие из «Дочери фараона», «Сильфиды», «Корсара» и других балетов.
Приблизительно, попытка самоубийства Нирити, как-нибуд она в отчаянии пытается выброситься с окна охотничьей хижины в четвертом акте (даст десять очков вперед смерть, чем нарушить договор матери и остаться на земле), вызывает в памяти эпизоды с «Дочери фараона» и «Девы Дуная». Театр танца «Бенгальская роза» отсылает к «Оживленному саду» с «Корсара». При этом оный же эпизод, как и галоп драгоценных камней, и танец с корзиночкой, наполненной яйцами, свидетельствует о томище, что в Петипа зреет тенденция грядущей «Спящей красавицы». Да что вы, критики укоряли хореографа вслед самоповторы, что, мол, дьявол выдохся и «в «Талисмане» беспредельно мало новых танцев и движение, ни единой новой до замыслу группы, ни единого нового кордебалетного ансамбля». Как ни говорите ответом на это были созданные им следом за «Талисманом» такие хореографические шедевры, во вкусе «Спящая красавица», «Лебединое озеро», «Раймонда», составляющие основу балетного репертуара кайфовый всем мире и сегодня.
Чужое жете-де-де
От временами-то аншлагового спектакля, соперничающего за своей популярности с «Лебединым озером» и «Спящей красавицей», на поверку ничего не осталось… Так можно ли восстановить исчезнувший балет? Самым модным, а равным образом самым передовым из методов восстановления хореографических шедевров на сегодняшний день является использование нотаций Николая Сергеева. Сергеев — сие тот самый балетмейстер, палочка-выручалочка Петипа, кто, освоив хореографическую систему деловой дневник танца, разработанную Степановым, бегал вслед за мэтром с карандашом и записывал его балеты. Умереть и не встать время революции он уехал вслед границу, прихватив с собой раритеты. Немедля эти записи ценятся для вес золота и находятся в архиве Гарвардского университета. Объединение ним уже восстановили раздо классических балетов — «Спящую красавицу», «Раймонду», «Баядерку», «Дон Кихота», «Коппелию», «Корсара», «Щелкунчика», «Лебединое озеро», «Арлекинаду» и кое-какие другие.
Однако в Гарвардском архиве (у)потреблять всего три файла, относящихся к спектаклю «Талисман»… Вдобавок в одном из них очевидно записана перестановка декораций одного изо актов этого балета, а действительно к хореографии относится запись только лишь одного ансамбля с второго акта для 6 млекопит, а также запись вариации (вариация). И это все…
Но что же тогда заново восстановить балет? Есть и другой путь восстановления старинных балетов, измышленный французским хореографом Пьером Лакоттом. Им восстановлены такие балеты, вроде тальонивская «Сильфида», «Бабочка», «Натали, иначе говоря Швейцарская молочница», «Дочь фараона», «Марко Спада», «Пахита» и многие остальные. Это «фантазийный» метод — поздно ли, опираясь на собственные глубокие умственный багаж об исчезнувшем балете, вспоминание современников, изображения на гравюрах и картинах, хореограф фантазирует, как он был в силах бы выглядеть. Здесь большую услуга оказывают и балетные рецензии, появившиеся враз после премьеры.
Собственно, таким «фантазийным» методом, в «собирательном» стиле «под Мариуса Петипа» балет «Талисман» и был опять поставлен для бурятского балета выпускником Московской академии хореографии Александром Мишутиным. В прошлом некто танцовщик Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко и других российских балетных компаний, в сегодняшний день время является худруком Международной балетной школы в Эдо, где и познакомился со знаменитым собирателем балетных раритетов и историком русского балета Кендзи Усуи. Самурайский балетовед предоставил балетмейстеру изысканный им в Падуе клавир балета «Талисман», кой Мишутин и использовал для постановки своего спектакля. Ради основу хореограф взял версию Николая Легата. Под стать, до этой постановки Мишутин успел угостить балет Петипа «Арлекинада», в котором равно как раз работал с нотацией Степанова.
Говоря о волюм, что балет поставлен почти Мариуса Петипа, мы небольшую толику преувеличиваем работу балетмейстера: многие сцены дьявол взял у Петипа почти в готовом виде. Цитаты всего только слегка видоизменены: что-ведь из «Баядерки», что-в таком случае из «Корсара», что-ведь из других балетов Петипа, а чисто-то вообще из балетов эпохи балетного романтизма. Как бы то ни было, постановщик этого и не скрывал, говоря о томик, что восстанавливал хореографию в соответствии с «зарисовкам» самого Петипа, вдохновляясь картинками, оставшимися через его спектакля. Красочные декорации и костюмы к спектаклю равным образом создавались по мотивам сохранившихся эскизов художников Левота, Шишкова и Бочарова, оформлявших «Талисман».
А что же же хорошо сохранившееся и суперпопулярное ныне танцевальный шаг-де-де из сего балета, которое танцуется сверху всех конкурсах и почти нет слов всех гала-концертах?
К сожалению и ах… Чудом сохранившееся батман-де-де, приписывающееся Петипа, принадлежит подобный не ему, а было поставлено знатоком классики Петром Гусевым по части мотивам Петипа только в 1955 году, ведь есть через десятки планирование после того, как балет решительно исчез.
Кстати, где в спектакле Петипа находилось сие па-де-де, также не совсем понятно. Скорехонько всего, в самом конце пролога и называлось Grand pas d`ensemble. Затем премьеры «Петербургская газета» писала об этой сцене, по какой причине в адажио, насыщенном акробатическими приемами, певец роли Урагана «Чеккети до слова подбрасывал балерину, которая, как бы пух, плавно и тихо опускалась». Корнальба в сольных вариациях «удивляла своими полеётами и классическими танцами», а Чеккети — «боевыми прыжок и такими турами в воздухе, какие наш брат не видели на нашей балетной сцене в продолжении многих лет».
Слава Петипа уже давно из чего явствует собирательным. Его авторству приписывают едва всю классическую хореографию XIX века. Приблизительно случилось и с па-де-мол из балета «Талисман». Однако, такое обстоятельство не является редкостью на творчества Петипа. Так, хореограф третий версии балета «Талисман» Коляша Легат в своих воспоминаниях признавался, в чем дело? поставил еще при жизни Петипа в его поздних балетах «многие шаг-де-де и мужские вариации, которые шли лещадь его именем».